|
|
| |
Пост N: 48
Зарегистрирован: 30.07.08
Откуда: Россия, Нижний Новгород
Рейтинг:
0
|
|
Отправлено: 18.11.08 14:11. Заголовок: К вопросу о мещерско..
К вопросу о мещерском происхождении нижегородских татар (нижегородские татары – потомки древней мещеры)
Целью данного исследования является доказательство того, что нижегородские татары – аборигены Руси, сформировавшиеся на Руси, в Мещере являются потомками летописной мещеры, известной в пределах будущей Руси с VIII–IX вв. Эта версия исходит из того, что мещера изначально является тюркоязычным племенем, появившимся на Руси в древние века. Этот вывод был сделан известным российским тюркологом М.З. Закиевым, который считает, что мещера = предки татар-мишарей обитала в Предкавказье, где имелись города под названием «маджар», в X–XI веках они передвинулись в районы среднего течения Оки и с самого начала были тюркоязычными (Закиев М.З. Об этнониме «мишар» и происхождение мишарей // Советская тюркология, 1978, № 3, с. 46). В нем находит отражение результаты целого ряда исследований, осуществленных со 2-й половины XIX и в течение XX вв.
По существу, это принципиально новый подход к истории татар в целом и татар-мишарей в частности. Ныне оно получает все большее подтверждение, обрастает многочисленными подробностями, доведено до логического конца, до истории конкретной локальной группы татар-мишарей – нижегородских татар, потомки которых расселены по многим регионам Среднего Поволжья и Приуралья. Трактовка результатов этих исследований представлена в книгах A.M. Орлова «Мещера, мещеряки, мишари (Казань, 1992 г.) и «Нижегородские татары: этнические корни и исторические судьбы» (Нижний Новгород, 2001 г.). В данной статье обобщаются новые факты и аргументы.
Следует заметить, что преемственность между мещерой и нижегородскими татарами признавалась во все времена. Нерешенным оставался главный вопрос – о том, к какой группе языков она относилась: к угро-финской или тюркской. Официальная историография, игнорируя результаты ряда фундаментальных исследований, продолжала относить ее к угро-финской группе, считая, что угро-финноязычное племя мещера в XIV–XV вв. отюречилась (точнее, отатарилась). Этот вывод механически переносился прежде всего на нижегородских татар, прямых потомков мещеры. Не случайно в нижегородской печати в конце XIX в. была опубликована статья предводителя нижегородских историков А.С. Гациского на тему: «Нижегородские татары – татары ли?” («Нижегородские губернские ведомости» 1886. № 39–42).
Так, в первом издании Большой советской энциклопедии было записано, что мишари являются выходцами из Золотой Орды, что они смешались с финно-угорскими племенами – мордвой, мещерой (БСЭ, т. 27. 1954. С. 636). Во втором издании БСЭ (т. 16. 1974. С. 355) записано, что мишари являются тюркизированной мещерой. При этом сторонники угро-финского происхождения мещеры не утруждают себя какими-либо аргументами. Между тем в течение XIX–XX веков накоплено достаточного фактического материала для объективных решений проблемы этногенеза и локализации татар-мишарей, потомков мещеры.
В этнографической литературе (см.: Татары. М. “Наука”. 2001. С. 14, 20) выделяется две основные подгруппы подгрупп татар-мишарей: северная, или сергачско-кадомская, цокающая и южная, или темниковская, чокающая. Обычно исследователи смешивают их – выводы по темниковской подгруппе распространяют и на сергачско-кадомскую подгруппу. Между тем они различаются по происхождению и отношеннию к Золотой Орде. Темниковские татары сформировались они путем смешения выходцев из Золотой Орды, потомков джучидов с мещеряками. Мишарями они названы по местности – землям, поскольку поселились на мещерских и мордовских землях. Состояли они в составе Наровчатского, в XIV–XVI веках – Темниковского, княжества. Будучи потомками джучидов, они наделялись титулами мурз. Северная подгруппа (мещеряки), как правило, сформировалась на собственных землях, не была интегрирована в структуру Золотой Орды. Среди них мы почти не встречаем мурз. Различаются они по культуре и говору.
Достоверные сведения о мещере содержатся в древних русских летописях и других документах. Так, в летописи под 859 г. мещеры перечисляются рядом с племенами Древней Руси – кривичами, русами как данники Рюриковичей (Лейбович Л.И. Сводная летопись. Вып. 1. Повесть временных лет. СПб. 1876. С. 8, 14).
В русских летописях мещерские земли локализуются в бассейне р. Ока, междуречье Оки и Москвы: “а по Оце реце, где потече в Волгу сидит Мурома, язык свой, Мещера – свой, Мордва – свой язык” (ПСРЛ, т. XXIV. Типографская летопись. Пгр. 1921. С. З). Там же (с. 159, 191) говорится о г. Мещере, названном позже Городцом Мещерским, находившимся рядом с Касимовым. Он, как древний городок, упоминается и в середине XVI в. Было у них свое Мещерское княжество – «Иске юрт» – «Мещера с волостьми и зъ селы и со всем что к ней потягло (Собрание государственных грамот и договоров. Ч. I. M. 1813. С. 392).
В 1382 г. Дмитрий Иванович скупает у Золотой Орды Нижний Новгород, Муром, Мещеру и Тарусу, присоединяет их к землям Московской Руси. При этом мещерские земли были названы татарскими землями (см.: Договоры и грамоты великих и удельных князей (XIV–XVI вв.). М. –Л. 1950. С. 29–54).
Известно, что в Куликовской битве на стороне русских сражались со своим полками и погибли Андрей Серкизович и Юрий Мещерский. Летопись с похвалой отзывалась о храбрости татарского мурзы Мелика (Русские повести XV–XVI вв. М. – Л. 1958. С. 177–201), что свидетельствует о наличии мещерского населения и в самой Московской Руси.
Многое для понимания истории мещеры дает отнесение ее к конному племени. В древней, да и в средневековой истории лошадь была первым показателем прогрессирующего развития племени, народа. Она создавала условия для подвижности, перехода к оседлости, пахотному земледелию, самозащиты и т. д. Не случайно у тюркских племен существовал культ лошади. В частности, существовал обычай хоронить воина с собственной лошадью. В нижегородском Приволжье обнаружен крупный могильник (Безводненский), в котором рядом с человеческими захоронениями располагались захоронения лошадей (Краснов Ю.А. Безводненский могильник. М. – Л. 1980). По типу захоронений он близок к рязанским-окским, мещерским могильникам. Именно в конном племени могли появиться казаки, в которых нуждались русские княжества. Этим объясняется ориентация мещеры к этим княжествам.
Летописи времен Василия Темного под 1444 г. упоминают о казаках рязанских. Под ними Н.М. Карамзин подразумевал татар-мишарей. Он заметил, что казаки были не в одной Украйне, где имя их сделалось известно по истории около 1517 г. Рязанская земля больше других нуждалась в защитниках. И они привлекались прежде всего из числа мещеряков. “Сие имя означает тогда вольницу наездников, удальцов, но не разбойников, как некоторые утверждают, ссылаясь на лексикон турецкий”. Карамзин, упоминая о рязанских казаках в русских ополчениях 1531 г., пишет, что это были русские и мещерские казаки (Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. VII. Примечание 301, с. 231). О мещерских казаках, положивших начало донскому казачеству, писал и В.Н. Татищев.
Мещера обитала во многих уездах Московской Руси, Рязанском княжестве. Места, заселенные мещерой, подтверждаются фундаментальными исследованиями, осуществленными археологами Общества любителей естествознания. Они осуществлялись во 2-й половине XIX века в Московской, Владимирской, Тверской, Курской, Рязанской и других губерниях.
Представляют большой интерес результаты раскопок, произведенных В.И. Мочульским. Он составил подробную карту курганов на территории Московской и Владимирской губерний, идентифицировал с татарскими курганами южных областей (Керцелли Н.Г. Об историко-географических изысканиях В.И.Мочульского, о курганах и каменных бабах Южной России // Труды Антропологического отдела об-ва любителей естествознания. Кн. 2. Вып. 1. М., 1876. С. 45–55). Мочульский не был одинок в своем мнении. Его работе предшествовали археологические изыскания Гатчука, который поставил вопрос об этнической принадлежности курганов Московской губернии и сделал категоричный вывод о том, что они принадлежат какой-то чуди или смешанному племени мещер и чувашей.
Раскопки производил и А. Богданов, раскопавший в семи уездах 129 курганов (Богданов А. Материалы для антропологии курганного периода в Московской губернии. Там же. T. IV. Вып. 1. М., 1867. С. 12–17, 172–173). Особенно много памятников оставили тюрки в Коломенском уезде Московской губернии. Археолог A.M. Анастасьев произвел раскопки 73 курганов. Как и А. Богданов, он установил одинаковое расположение трупов – головой на запад, горшки во всех курганах деланы не на кругу, а на болванке, как это встречается в сибирских курганах (см. Анастасьев A.M. О раскопках курганов Коломенского уезда // Труды Антропологического съезда Общества любителей естествознания. Кн. 2. Вып. 1. М. 1876. С. 13).
Археологи пришли к единому выводу о том, что курганы принадлежат скотоводческому племени нефинского происхождения, расселившемуся по Москве-реке и ее притокам. А. Богданов установил последовательность замещения племен: курганное племя туземного и нефинского происхождения – финны – славяне.
В Нижегородской, Симбирской, Тамбовской губерниях подобной деятельностью занимались П.И. Мельников, П.Д. Дружкин, Л.В. Даль, А.С. Гациский, в советское время – И.Т. Илларионов и др. Все эти исследователи сходятся на том, что курганные захоронения указанных регионов принадлежат тюркским племенам.
Сведения о курганах существенно дополняют выводы и заключения об их этнической принадлежности, сделанные такими крупными учеными, как А.А. Шахматов, Д.А. Иловайский, П.П. Ефименко, А.В. Селиванов, на основе обобщения сведений о так называемых рязанских могильниках.
В восточной Мещере тюрки-кипчаки наряду с курганными могильниками оставили могильники несколько иного типа – захоронения с конем, оружием, инвентарем и другими вещами. К ним И.Н. Смирнов отнес Кошибеевский, Лядинский (Тамбовская губерния), Н.-Томниковский (Шацкий уезд), Рыбкинский и Ефаевский (Краснослободский уезд), Парахинский и др. К ним же он отнес Сергачский могильник (Нижегородская губерния), Яндашевский (нижнее течение р. Цивиль, Чувашия) (Смирнов И.Н. Мордва // Изв. ОАИЭ. Т. Х. Вып. 2. Казань, 1892. С. 170).
Историк А.П. Смирнов дополнил этот список новыми открытиями – могильниками более позднего времени. Это могильники у с. Жадок (Егорьевский уезд Рязанской губернии), Заколпский (Меленковский уезд Владимирской губернии), а также могильники типа Борковского и Кузьминского и более ранний Дубровический. Он обобщил результаты раскопок этих и других так называемых рязанских могильников, произведенных в разные годы, и пришел к выводу о том, что вся область, расположенная к северу от Оки и к юго-востоку от нее, была территорией мещеры, предков современных татар-мишарей (Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Приуралья // Материалы и исследования по археологии СССР. № 28. М., 1952. С. 134, 143–144).
Результаты археологических исследований дают нам основания для доказательства того, что «Мещера» была названа по имени народа, некогда обитавшего на этой территории. Границы археологического ареала совпадают с этой территорией, охватывающей пространство к северу от левого берега р. Ока, – Заочье, Заречье в пределах Рязанской губернии, а также части Московской и Владимирской губерний.
По утверждению М.Д. Малининой, название русской «Мещеры» подчеркивает полнейшее обрусение населения этой территории и отличие ее от татарской Мещеры, расположенной в восточной части края. Некоторые авторы называют Мещерой только эту часть (Малинина М.Д. Вопросы изучения материальной культуры северной части Рязанской губернии (Мещеры) // Культура и быт населения ЦПО. М., 1929. С. 120–122).
По-разному сложилась судьба потомков мещеры. Наиболее удачной оказалась судьба татар-мишарей, переведенных в конце XVI – первой половине XVII веков в Нижегородский край: в Арзамасский, Алатырский и Курмышский уезды, где образовалась компактная группа служилых татар, в меньшей степени подвергавшейся ассимиляции и христианизации, сумевших создать свои селения.
Эти татары сыграли решающую роль в охране и освоении новых земель. Одержав победу над превосходящими силами кочевников, они были вознаграждены званием служилых татар, наделены довольно крупными поместьями, оставлены на вечное житье в Нижегородском крае. Сохранились грамоты воевод Д. Трубецкого и Д. Пожарского, данные в 1613 г. на приговор Совета всей земли и вновь избранного царя Михаила Федоровича Романова и по наказу воевод и приговору Совета всей земли в 1618 г., в которых дана высокая оценка подвигу мещерских татар, переведенных в Пьянский стан Алатырского уезда, оставленных там на вечное житие (Сборник ист. и стат. материалов о Симбирской губернии. Симбирск. 1868. С. 259–261). Компактность и благоприятные условия существования положительно сказалась на судьбах этой группы, показавшей способность к самосохранению и этнокультурному развитию.
В целом потомки мещеры оказались в зоне влияния славянских племен, в течение многих веков подвергалась христианизации, ассимиляции. Результаты этого процесса зафиксировал в своих исследованиях известный российский географ П.П. Семенов. Он обнаружил остатки мещеры в Рязанской, Тамбовской и Пензенской губерниях. По его мнению, многие из мещерян были поглощены русским населением в ходе колонизации новых земель. Он пришел к выводу о том, что русское население само также испытывало влияние мещерского компонента. В частности, он заметил, что великорусы среднерусских черноземных областей сформировались в результате смешения славянских племен с мещерой и мордвой.
В своей книге «Географический и статистический словарь Российской империи», (т. III. 1861. С. 231) П.П. Семенов дал описание облика мещеряков (обрусевших татар-мишарей) Пензенской губернии. Он пишет, что они совершенно обрусели, забыли свой родной язык и говорят только по-русски, подобно своим русским соседям, исповедуют православную веру, ничем не отличаются от русских крестьян, кроме удержанного за собою названия мещеряков и легких оттенков произношения – употребления ц вместо ч и, может быть, легкого различия в чертах лица.
В поисках мещеряков он прошелся по всей польской Украйне, южной зоне мещерского присутствия, определив его границы бассейнами рек Цна, Пара, Прони, Дона в пределах Тамбовской, Рязанской, Владимирской губерний. Обрусевших мещерян он называет мещеряками, при этом выделяет татар-мишарей и русских-немещеряков. В частности, в составе Керенского уезда Пензенской губернии он обнаружил 37% мещеряков (то есть обрусевших мишарей), 8% татар, в Чембарском уезде – 12% мордвы, 6% мещеряков и 7% татар (Россия. Полное геогр. описание нашего отечества. Т. 2. СПб. 1902. С. 117, 166-167, 170, 496, 501). В пределах Тамбовской и Пензенской губерний он обнаружил до 60 тыс. мещеряков. По его данным, мещеряки жили в составе Воронежской, Саратовской губерний.
Такие же процессы происходили, может быть более интенсивно, происходили в русской Мещере, где было множество мещерских центров. Процесс христианизации татар четко прослеживается в XVII в. в центральных уездах – Московском, Каширском, Коломенском, Боровском, Зарайском, Серпуховском, Суздальском и др. По данным древних архивов Разрядного приказа, в первой половине XVII в. мещеряне с указанных уездов фигурируют как особый разряд служилых людей под названием «мещеряне», участвуют в составе поместных войск в боевых действиях по освобождению западных земель от поляков, литовцев и других интервентов, то во 2-й половине века в тех же уездах они выступают уже как новокрещеные татары (см.: Описи архивов Разрядного приказа XVI века. М. 2001 г.).
Обрусение мещеры довольно четко прослеживается в этнических процессах, в частности в местных наречиях, говорах. В свое время это было замечено В.И. Далем при составлении знаменитого словаря. Классифицируя местные наречия Нижегородского края, он выделил влияние владимирского и рязанского наречий. Он заметил, что в Горбатовском и Нижегородском уездах, а также по Симбирскому и Казанскому путям, в Васильском и частично в Княгининском уездах прослеживается так называемое рязанское (касимовское) наречие с характерным аканьем и цоканьем. Особо сильное влияние рязанского наречия наблюдается в южной части Нижегородской губернии – в Ардатовском, части Арзамасского, Лукояновском, Сергачском уездах, и оно соединяется с говорами Тамбовской губернии. Он также заметил, что характерное для некоторых татарских селений Васильского уезда дзякание (в частности, Моклоково, Андреевка) имеет место у пензенских мещеряков (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. 1989. LXXII–LXXIII, LXXX).
Это становится понятным, если учесть то обстоятельство, что мещерские селения, судя по названиям, имелись в правобережье Оки, а в Арзамасском крае, охватывавшем почти всю южную половину края, обитали татары до похода Ивана Грозного на Казань, были поселения служилых татар, переведенных из Мещеры.
Жили татары в Нижнем Новгороде. Так, в 1629 году из 810 служилых людей 478 были стрельцами, остальные 388 были иноземцами новокрещеными татарами. В 1635 г. они переводятся в Сибирь, Тобольск, Тару «для обереганья от воинских людей” (Филатов Н.Я. Города и посады нижегородского Поволжья. Горький, 1989. С. 29).
Цоканье в говоре, характерное для некоторых групп русского населения, заинтересовало, специалистов-диалектологов Института языкознания АН СССР. Этот феномен стал объектом исследования большой группы ученых. Интерес был вызван тем, что некоторые исследователи продолжали выдавать его за реликт говора славянских племен.
Впервые этот вопрос был поставлен Р.И. Аванесовым. Он составил атлас распространения говора, который включал отдельные районы Московской, Владимирской, Рязанской, Нижегородской и других областей. Он доказывал, что цоканье в говорах возникло на месте, а не занесено с севера славянскими племенами, как это было принято считать до этого. Возникло оно, по его мнению, в результате скрещивания русских с иноязычными финскими племенами – мещерой и мордвой (Аванесов Р.И. Вопросы лингвистической географии русских говоров центральных областей // Известия АН СССР, Отд. литературы и языка. 1952. Т. XI. Вып. 2. С. 170–173).
В 50–60-е годы в эту проблематику включилась группа ученых Института языкознания АН СССР. На основе материалов полевых экспедиций по Московской, Владимирской, Рязанской и другим областям они пришли к выводу, сформулированному Р. И. Аванесовым, добавив конкретное резюме о том, что цокающий говор сформировался под влиянием предков татар-мишарей – мещеры (Л.Э. Калнынь, О.Н. Мораховская, Н.Б. Бахилина, Т.Г. Строганова (Труды ин-та языкознания. М. T.VII. 1957. С. 85, 157, 203, 262). К их мнению присоединился Д.В. Цыганкин, дополнив вывод данными по мордовскому населению (Этногенез мордовского народа. Саранск. 1965. С. 362–371).
В свою очередь татарские диалектологи, изучив районы расселения татар-мишарей, составили атласы раздельно по цокающему и чокающему говорам, шлейфы которых тянутся с Мещеры на восток, в Среднее Поволжье и Приуралье.
Как показали исследования ИЯЛИ АН СССР, мишарский диалект, несмотря на разбросанность по многим регионам, сохраняет свои специфические черты (особенно в области фонетики) на всей территории распространения на этом основании.
Л.Т. Махмутова делает вывод о том, что формирование его закончилось на первоначальной территории обитания мишарей в пределах бассейнов рек Цна и Мокша еще задолго до их массового расселения (с конца XVI в.) на новых землях (Махмутова Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов. Мишарский диалект татарского языка. М. «Наука». 1978. С. 31).
В заключение следует сказать несколько слов об этнониме «татары-мишари». Этноним довольно четко отражает историю данной группы поволжских татар, ее принадлежность к этой группе, вместе с тем подчеркивает ее этническое происхождение.
В основе этнонима лежат два термина «татары» и «мещера», употребляемые в двух самостоятельных значениях – «татары Золотой Орды» и «мещера» в смысле географического названия и названия народа. До 1382 г. Мещера (имеется в виду, что Мещерский городок) и волости вокруг него входили в состав Золотой Орды. После приобретения Мещеры у Золотой Орды, как и других городов (Нижний Новгород, Муром, Таруса), мещеряне стали называться татарами, а мещерские земли – татарскими. Термин «татары Мещеры», или татары-мишари, стал широко употребляться в ходе их массового расселения в новых восточных уездах (со 2-й половины XVI в.). Сами мещеряне предпочитали называть себя татарами, подчеркивая этим свои генетические связи с татарским миром, татарами, расселенными на огромной территории Евразии.
Это подтвердилось при Всесоюзной переписи населения 1926 г. В опросный лист был включен вариант национальной принадлежности – «мишар», и назвали себя мишарями в Пензенской губернии 85% татар, проживающих в губернии, в Башкирии – около 23%, Оренбургской губернии – 4%, в АССР немцев Поволжья (ныне это территория Саратовской области) – 116 человек, в Татарии – 3 человека, в Москве – 6 человек, а в чисто мишарской Нижегородской губернии – ни один татарин (Итоги Всесоюзной переписи населения. 1926 г. Т. II. М. 1928).
На наш взгляд, итоги переписи показывают степень идентификации самоназвания мишарей в их национальных приоритетах, не отражает реальную картину этнической принадлежности татар различных региональных групп.
Среди нижегородских татар термин “мишар”, “мещеряк” употребляется как самоназвание в течение всего обозреваемого периода. Как заметил Б.А. Куфтин, сгущенное употребление термина “мишаръ” даже в качестве самоназвания наблюдается в Нижегородской и бывшей Тамбовской губерниях (Куфтин Б.А. Татары касимовские и татары-мишари ЦПО // КУльтура и быт населения ЦПО. М. 1929. С. 137)
В дальнейшем этноним «мишар» трансформировался в термин «мижгар – нижгар». Интересными являются результаты опроса, проведенного в 70-е годы Г.В. Старовойтовой в Ленинграде – С.-Петербурге. Выборочным опросом было охвачено 720 татар. Из опрошенных 27,2% причислили себя к группе казанских татар, 30,6% – к мишарям. Нижегородские татары (почти 25% опрошенных) записали себя мижгарами или нижгарами. (См. Старовойтова Г.В. О формировании татарской этнодисперсной группы в населении Ленинграда – С.-Петербурга // Советская этнография, 1980, № 1). Возможно, что этот термин продолжает в себе определенную смысловую нагрузку – ассоциирует с древним самоназванием, смешиваясь с термином «нижгар».
Итак, история древней мещеры находит продолжение в истории современных нижегородских татар. Факт присутствия темниковских татар среди татар, переведенных в Нижегородский край в основном из кадомских мест, не может считаться основанием для утверждения, что нижегородские татары являются потомками золотоордынских татар.
Алимжан Мустафинович Орлов,
доцент, к.ф.н, Н. Новгород
Статья опубликована в сборнике Форумы российских мусульман на пороге нового тысячелетия
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума